С самых первых лет освоения космоса, в его лице человек столкнулся с грандиозной стихией, оказывающей на людей преобразующее воздействие, как на физическом, так и на метафизическом уровне. А потому нет ничего удивительного в том, что те, кто отправляются ему навстречу испытывают чувство нуменозного, которое может принимать самые разнообразные, в том числе религиозные, формы. О своём мистическом переживании во время полёта в космос сообщал американский астронавт Эдгар Митчелл. Наверняка, нечто подобное было и у отечественных космонавтов, которые, увы, в силу идеологической составляющей советского режима, не могли позволить себе подобных признаний. И вот на днях о своём религиозном переживании при выходе в открытый космос рассказал американец Барри «Бутч» Уилмор.
Случилось это в 2014 году во время его третьего полета на Международную космическую станцию. Вместе с другим астронавтом Уилмор вышел в открытый космос, чтобы провести ремонтные работы снаружи МКС. Выполняя свою задачу, он свернул за угол и увидел… самого себя! Точнее, своё отражение в огромном, блестящем радиаторе.
«Я вышел из-за угла и – бум, вот и я, — вспоминает Уилмор. – Я мог видеть себя в этом зеркале с ног до головы. Я впервые увидел себя в скафандре… Вот так вот посмотреть и увидеть, что это ты, это было поразительно!»
Он поднял свой золотой визор и впервые вгляделся в собственное лицо в космосе. Затем он оглянулся через плечо на станцию. «Это очень, очень чёрное небо с сияющим солнцем, в контрасте с красотой земли и другими цветами, — сказал Уилмор. – Примерно в этот момент я посмотрел вниз на землю и увидел проплывающие мимо Гавайи… Ощутил красоту контраста острова и синей воды и облаков, которые вы можете видеть, и черноты неба космоса и космической станции, её серебра, и огромных золотых солнечных батарей и контрастных цветов».
«Это была сенсорная перегрузка, я был заворожен, я был потрясён!», — продолжил он. «Я оглядываюсь на того парня в отражении и думаю: «Как ты сюда попал?»
Уилмор – набожный христианин, он рассказал, что почувствовал, как его благоговение превратилось в чувство, которое напоминало переживание религиозной запредельности. «Я был там, поскольку Господь в замыслах Своих позволил мне оказаться там и поселил желание этого в моём сердце. Вот почему я и был там», — отметил Уилмор.
Таким образом, уже в новом тысячелетие человек оказывается не чужд того, к чему веками стремились мистики и о чём проповедовали философы, на этот раз благодаря новой, ещё пока мало исследований, могущественной стихии.
